Еще больше науки

Наталья Иванова Д.э.н., профессор, академик РАН, заместитель директора ИМЭМО РАН
 
Что будет с наукой через сто лет? Какие проблемы она будет решать? Кто будет больше востребован: физики, биологи, экономисты или психологи? Какой науки будет больше – фундаментальной или прикладной? Мы не часто задумываемся над этими вопросами. Слишком далеко. Впрочем, австрийский экономист Йозеф Шумпетер считал, что сто лет – это чересчуркороткий срок для серьезных прогнозов о крупных социальных процессах, например, о судьбах капитализма и социализма. Наверное, это замечание справедливо и для науки, фокусирующей в себе социальные, политические и экономические условия интеллектуальной деятельности. Сложные взаимоотношения науки и общества затрудняют прогнозирование, но не делают его невозможным.

Нам опыты быстротекущей жизни –
Когда-нибудь, и скоро, может быть,
Все области, которые ты ныне
Изобразил так хитро на бумаге,
Все под руку достанутся твою…
А.С. Пушкин

Выявление длинных трендов

Фото: Институт будущего, США
Карта будущего науки, 2021

Для экономистов и науковедов основные длинные тренды развития науки – это сравнительная динамика ресурсного обеспечения, структура распределения ресурсов по областям знания и типам научных организаций. Современная статистикапозволяет оценить эти параметры в глобальном измерении, т.е. для большинства стран мира. Что же мы видим?

Во-первых, наука в среднем развивается быстрее экономики. За последние двадцать лет темпы прироста глобальных научных расходов почти в 1,5 раза опережали темы прироста мирового ВВП. Численность научных работников выросла с 4 млн человек в 1995 г. до 6 млн в 2010 г. в основном за счет развивающихся стран. Развитые страны характеризуются стабильно высокими показателями наукоемкости (отношение суммы национальных расходов на науку к ВВП) на уровне 2,5–3% (оптимальным экономисты считают 3%). В передовых развивающихся странах этот показатель, как правило, ниже, но быстро растет (например, в Китае с 1,0% в 2000 г. до 1,7% в 2012 г.).

В России расходы на НИОКР составляют примерно 1% ВВП, а по абсолютным масштабам финансирования науки мы отстаем и от США, Германии, Франции и от Китая [1, 2]. Сохранение этого тренда в будущем крайне нежелательно, так как лишает страну одного из главных конкурентных преимуществ современного мира – опоры на знания как универсальный стратегический ресурс развития. Можно предположить, чтопонимание приоритета развития науки в России есть, и задача ее нормального ресурсного обеспечени будет решена уже в ближайшие годы.

Фото: envisioningtech.com
Проекция развития технологических
трендов 2012 - 2040

Во-вторых, происходит постепенное изменение структуры исследований. На смену приоритету инженерно-технических направлений, характерному для большей части ХХ века, пришло доминирование комплекса «наук о жизни», особенно в интересах здравоохранения. Расширилось и поле гуманитарных исследований. Этот долгосрочный разворот, который продолжится в будущем, объясняется, по крайней мере, двумя обстоятельствами. Первое – растущая потребность в новых знаниях о способах сохранения здоровья и работоспособности в условиях увеличения среднего возраста жителей Земли. Второе – рост числа областей гуманитарного знания (от филологии до истории и философии), осваивающих классические методы научных исследований (прежде всего, математические), что превращает их в «науку» в подлинном современном смысле слова. Гуманитарные науки, которые до сих пор в ряде стран даже не включаются в категорию «Science» и финансируются в основном по линии благотворительных фондов, постепенно формируют научные дисциплины, отвечающие строгим критериям научности. За прошедшие сто лет это произошло с экономической теорией, которая окончательно отделилась от «философии» (Адам Смит и Карл Маркс считались философами), а в будущем то же, вероятно, произойдет с политологией, психологией и др.

В-третьих, быстро растут масштабы финансирования научной и инновационной деятельности в предпринимательском секторе крупных индустриальных стран. Наиболее наукоемкими сейчас считаются отрасли, представляющие информационный комплекс и фармацевтику, в которых наукоемкость (отношение затрат на исследования и разработки к продажам) достигает 15–20%. Крупные транснациональные корпорации, как правило, входят в число лидеров по затратам на научные исследования. Научные и инновационные проекты, осуществляемые этими компаниями – стратегическими новаторами, требуют объемов финансирования, сопоставимых с научными бюджетами некоторых крупных государств, т.е. нескольких миллиардов долларов в год.

С точки зрения организации научной деятельности можно говорить о двух трендах, один из которых стабильный, а другой – непредсказуемо динамичный. Первый тренд – сохранение исторически неизменной модели науки как взаимодействия профессор – ученик. Эта модель, сложившаяся уже в Древней Греции, с известными вариациями, пережила века и, скорее всего, останется основой обучения, передачи и накопления знаний. Второй тренд – вторжение Интернет-технологий в основы организации и функционирования всех видов и форм научной деятельности. Возможно, эта технология в перспективе произведет «созидательное разрушение» (радикальная инновация, по Шумпетеру) многих пока еще незыблемых основ научной деятельности. Уже сейчас мы видим это в отношении распространения научной литературы (принципиально новые скорости и возможности поиска информации), форм научной коммуникации (сети, Скайп), методов мониторинга, обработки и хранения информации. Не исключено, что компьютеры и Интернет-технологии по своему воздействию сопоставимы с появлением книгопечатания, которое принципиально революционизировало образование (хранение и передачу знаний) и науку (производство знаний). Тогда наука вышла за пределы монастырей и дворцов, что позволило перейти к массовому обучению и исследованиям в университетах. В ХХ веке сформировались и быстро разрослись новые формы организации науки – специализированные институты и независимые лаборатории, установки «Большой науки» и медицинские центры. Интернет уже привел к возникновению таких новых форм научной деятельности, как виртуальные лаборатории, глобальные научные сети, электронные публикации. Очевидно, что это только начало.

Динамично меняются принципы функционирования корпоративной науки. Наряду с поддержкой внутренних научных центров и лабораторий, все больше используется принцип опоры на внешние источники знаний, открытий и технологий. Современные информационно-коммуникационные технологии существенно упрощают и ускоряют поиск нужных решений. Фактически, речь идет о формировании «венчурного фонда» – нового типа компании, которая на регулярной основе создает новые продукты, приобретая внешние лаборатории, изобретателей или патенты и/или поглощая внешние инновационные компании, технологии и идеи. Наиболее показательными примерами в этом отношении являются, например, «Google», «Cisco Systems», «Apple», «растущие» за счет постоянных поглощений старт-апов.

Хотя роль бизнеса в науке обычно сводится к инновационно-венчурной поддержке внешних научных разработок на переднем крае, в ближайшем будущем возможно и обратное воздействие науки на бизнес. Одним из таких примеров может служитьмодель менеджмента в проекте ЦЕРН (CERN) по сооружению и использованию Большого адронного коллайдера (БАК). Проекты такого класса в настоящее время пришли на смену «Большой науке» периода «холодной войны» (атомный и ракетный проекты США и СССР). В отличие от прошлого, современные большие проекты реализуются в условиях полной открытости и значительной ограниченности ресурсов. Это заставило ученых выработать новые модели взаимодействия, позволяющие укладываться в разумные деньги и сроки. Оказалось, что для этого лучше подходят не военные и не профессиональные управленцы с дипломами MBA, а обладатели степени PhD. Они лучше решают уникальные задачи повышенной сложности. Так, уже многие крупные компании интересуются опытом БАК и пробуют перенять его принципы для управления компаниями. Возможно, что идея конвергенции, предложенная академиком Андреем Сахаровым как способ взаимодействия и развития различных социальных систем, будет использована в грядущем столетии для синергии классической науки и большого бизнеса.

Фундаментальная и прикладная наука

"Отопление радием": компания собралась
у камина, в котором закреплён кусочек
радиоактивного металла. Это
свидетельство повального увлечения
первых годов ХХ века радиоактивностью.
Открытка из Национальной библиотеки
Франции, 1910

По мнению бывшего президента Лондонского королевского общества Джорджа Портера, которого любит цитировать нобелевский лауреат Жорес Алферов, «наука – вся прикладная, просто отдельные приложения возникают быстро, а некоторые через столетия». Пожалуй, это лучший ответ на вопрос, будет ли наука будущего все более абстрактной и оторванной от жизни людей или все более прикладной.

Тем не менее людей всегда волновали и продолжают волновать вопросы о будущих технических «чудесах». Например, многочисленными предположениями о том, какие технологии станут всеобщим благом, прославились романы Жюля Верна, и такой тип прогнозирования приобрел большую популярность во Франции. Примерно сто лет назад был опубликован цикл прогнозов в виде открыток – результат совместного творчества прогнозистов и художников, которые изображали «светлое будущее». Национальная библиотека Франции (Bibliothèque nationale de France) выложила в сеть удивительный набор открыток 1910 г. , которые отражают представления людей начала ХХ века о том, что будет обычным в 2000 г.

Здесь важно подчеркнуть, что технологическое прогнозирование за прошедшие сто лет стало вполне уважаемой профессиональной деятельностью. Она востребована в крупных компаниях, министерствах и ведомствах, определяющих приоритеты финансирования НИОКР, в частных, особенно венчурных компаниях, зарабатывающих на риске и неопределенности результатов финансируемых проектов. Наиболее популярны отраслевые прогнозы, рассматривающие развитие технологий в тех или иных отраслях экономики, в сферах безопасности, здравоохранения и т.д., а также социальные и экономические последствия внедрения новой техники. Причем в зависимости от задач исследования рассматривается либо оценка общего состояния технологий в будущем в конкретной отрасли, либо перспективы воздействия на нее определенной группы «внешних» технологий (например, нано- или биотехнологии). Прогнозные исследования используют определенные количественные показатели (например, доли и объемы будущих рынков, стоимость внедрения и т.п.) и этапные временные рамки реализации прогнозов.

Фото: darcynorman.net
"В школе". Открытка из Национальной
библиотеки Франции, 1910

Нельзя не сказать и о растущих возможностях науки в отношении таких объектов прогноза, как засуха, наводнение, землетрясение, появление кометы и другие природные катаклизмы. Эти события волнуют отдельных людей, правительства и человечество в целом на протяжении всей истории, поскольку, как показывают прошлое и настоящее, они могут менять траектории развития регионов, стран и цивилизаций. Для «точных» наук потенциал предсказания таких событий давно стал критерием востребованности. Природные катаклизмы сейчас прогнозируются лучше, чем социальные явления. Надежность прогнозов повышается, и через сто лет мы, наверное, сможем иметь не только очень надежный и недорогой прогноз, например, погоды на год, но и «расписание» засух, наводнений, ураганов и штормов.

В отличие от оценки природных явлений, прогноз развития процессов совместного проживания нескольких миллиардов людей в ограниченном размерами нашей планеты пространстве (можно выражать состояние общества и в экономических, и в исторических, и в медицинских терминах), скорее всего, невозможен за рамками канонических ограничений (инстинкты сохранения рода, ограниченные цивилизационными достижениями). Вместе с тем системные попытки анализа и прогноза экономических, социальных и военно-стратегических процессов мирового развития постоянно предпринимаются, в том числе и в России [3].

Наука представляет собой саморазвивающийся институт общества с большим творческим потенциалом. Основные тенденции, которые определят вековые перспективы науки, – это ее дальнейший абсолютный и относительный рост как вида человеческой деятельности, гуманизация приоритетов, а также дальнейшее повышение наукоемкости бизнеса. Таким образом, науки будет больше во всех странах и во всех сферах деятельности человека. При этом сама наука существенно изменится и во многих отношениях не будет похожа на современную.

 

http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=1981#top