Специально для наших читателей "Мир Прогнозов" подготовил перевод прогноза от известного аналитического агенства Stratfor.

Каждые пять лет, начиная с 1996 года (1996, 2000, 2005, 2010 гг. и текущий 2015 г.) Stratfor дает очередной прогноз. Была предсказана невозможность Европы пережить экономические кризисы, упадок Китая, ход джихадистской войны США. Были и ошибки. Но  прежде всего в этих прогнозах постоянно говорится о несокрушимой силе Соединенных Штатов. В Stratfor утверждают, что  этот прогноз не основывается на патриотизме или шовинизме, а вытекает из модели, которая продолжает рассматривать США как выдающуюся державу.

Прогноз на 10 лет вперед

ПрогнозСтруктурная перестройка происходит в мире с 2008 года, с момента Грузино-Осетинского конфликта, и грянул финансовый кризис. С тех пор стали очевидны три закономерности. Во-первых, в Европейском Союзе начался кризис, который не удалось преодолеть, и который стал развиваться все интенсивнее. Предполагается , что  Европейский Союз никогда не вернется к прежнему единству, и если он выживет, то в следующее десятилетие будет существовать в более ограниченной и раздробленной форме.  Зона свободной торговли сохранится в прежнем виде, без роста протекционизма. Германия будет претерпевать серьезный экономический регресс в следующем десятилетии, и в результате этого Польша усилит свою региональную власть.
Нынешняя конфронтация с Россией из-за Украины будет занимать центральное место в международной системе в течение ближайших нескольких лет, но Российская Федерация не сможет существовать в своей настоящей форме в течение всего десятилетия. Подавляющая зависимость от экспорта углеводородов и непредсказуемость цен на нефть не позволяют Москве поддерживать государственные институты на всей обширной территории Российской Федерации. Ожидается заметное ослабление власти Москвы, что приведёт к формальному и неформальному раздроблению России. Безопасность российского ядерного арсенала будет всё более важной проблемой по мере того, как этот процесс начнёт ускоряться к концу десятилетия.
Мы вступили в период, когда происходит упадок национальных государств, созданных Европой в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Власть во многих из этих стран больше не принадлежит государству и переходит к вооруженным группировкам, которые не могут ни победить других, ни быть побежденными. В результате этого начался период напряженной внутренней борьбы. Соединенные Штаты готовы участвовать в таких конфликтах при помощи авиации и ограниченного вмешательства на земле, но не могут и не хотят обеспечивать их прочное разрешение. Турция, чьи южные границы станут уязвимыми в результате этой борьбы, будет постепенно втягиваться в боевые действия. К концу этого десятилетия Турция станет крупной региональной державой, и в результате возрастет соперничество между Турцией и Ираном.
Китай перестал быть страной быстрого роста и низких зарплат и вошёл в новую фазу, которая станет новой нормой. Эта фаза предполагает гораздо более медленный рост и всё более жёсткую диктатуру, сдерживающую разнонаправленные силы, порождаемые медленным ростом. Китай будет и дальше оставаться крупной экономической силой, но уже не будет тем динамичным двигателем глобального роста, которым он был когда-то. Эту роль будет исполнять новая группа разрозненных стран, которую мы называем термином «16 Пост-Китайских Стран», она включает в себя большую часть стран Юго-Восточной Азии, Восточной Африки и некоторых частей Латинской Америки. Кроме того, Китай не будет источником военной агрессии. Япония по-прежнему остается основным претендентом на господство в Восточной Азии, как в силу географического положения, так и из-за огромной потребности японской экономики в импорте.
Соединенные Штаты останутся основной экономической, политической и военной державой в мире, но их вмешательство станет менее активным, чем прежде. Низкий уровень экспорта, растущая энергетическая независимость и опыт прошедших десяти лет приведут к более осторожному отношению к экономическому и военному вмешательству в дела планеты. Американцы наглядно увидели, что происходит с активными экспортёрами, когда покупатели не могут или не хотят покупать их продукты. США осознают, что Северной Америки достаточно для процветания, при условии избирательных вмешательств в других частях света. Они столкнуться с серьезными стратегическими угрозами с пропорциональной силой, но не будут выступать в роли первого ответчика, как это было в последние годы.
Это будет хаотичный мир, где многие регионы ждёт смена караула. Неизменной останется только власть Соединённых Штатов, в более зрелой форме — власть, которая будет всё менее на виду, потому что в ближайшее десятилетие ей будут пользоваться не так активно, как раньше.

Европа

ЕвропаЕвропейский Союз будет не в состоянии решить свои фундаментальные проблемы, которые возникнут не в еврозоне, а в зоне свободной торговли. Германия является центром притяжения Европейского Союза; она экспортирует более 50% своего ВВП, и половина этого экспорта приходится на другие страны ЕС. Германия создала производственную базу, которая во много раз превышает её собственные потребности, даже при условии стимулирования национальной экономики. От экспорта целиком зависят рост, полная занятость и социальная стабильность. Структуры Европейского Союза — включая оценку евро и множество внутренних европейских правил — только усиливают эту зависимость от экспорта.
Это раскалывает и без того раздробленную Европу по меньшей мере на две части. Средиземноморская Европа и такие страны, как Германия и Австрия, имеют совершенно разные поведенческие модели и потребности. Нет единой политики, которая могла бы устроить всю Европу. Это была основная проблема с самого начала, но теперь грядет переломный момент. Что идет на благо одной части Европы, вредит другой.
Национализм уже значительно вырос. Проблему осложняет украинский кризис и озабоченность восточноевропейских стран ожидаемой угрозой со стороны России. Восточноевропейский страх перед русскими создаёт ещё одну Европу — всего этих отдельных Европ четыре, если отделить Великобританию и скандинавские страны от остальной Европы. Учитывая рост популярности евроскептиков одновременно справа и слева, всё большую легитимизацию мейнстримных партий и рост популярности европейских сепаратистов, раздробленность и националистический подъём, которые мы предсказывали в 2005 году и ранее, очевидны.
Эти тенденции будут сохраняться. Европейский Союз может уцелеть в каком-то смысле, но европейские экономические, политические и военные отношения будут регулироваться в первую очередь двусторонними или ограниченными многосторонними партнёрствами, имеющими узкую направленность и не связывающими участников. Некоторые государства могут сохранить остаточное членство в сильно модифицированном Европейском Союзе, но это не будет определять характер европейской политики.
Вместо этого Европу определит возвращение национального государства в качестве основной формы политической жизни на континенте. Число национальных государств, вероятно, будет увеличиваться по мере того, как разнообразные сепаратистские движения будут добиваться успеха — разделения стран на составные части или прямой сецессии. Это будет особенно заметно в ближайшие несколько лет, потому что общеевропейский кризис усилит политическое и экономическое давление.
Германия из этой массы национальных государств будет наиболее влиятельной и в политическом, и в экономическом смысле. Но Германия чрезвычайно уязвима. Это четвёртая экономика мира, однако, это положение сложилось благодаря экспорту. У экспортёров всегда есть естественная уязвимость: они зависят от возможности и желания покупателей потреблять их продукцию. Другими словами, Германия находится в заложниках у экономического благополучия своего окружения.
В этом смысле против Германии действуют несколько сил. Во-первых, растущий европейский национализм будет всё больше предпочитать протекционизм в экономике и на рынке труда. Слабые страны, вероятно, прибегнут к разнообразным механизмам контроля над капиталом, а сильные начнут ограничивать пересечение иностранцами — включая граждан ЕС — своих границ. Мы предполагаем, что существующие протекционистские меры, действующие сейчас в европейских экономиках в области, например, сельского хозяйства, в будущем будут дополнены торговыми барьерами, созданными слабыми странами южной Европы, нуждающимися в восстановлении национальных экономик после теперешней депрессии. В глобальном смысле ожидается то, что европейский экспорт столкнётся со всё более сильной конкуренцией и крайне нестабильным спросом. Таким образом возможен продолжительный экономический спад в Германии, который приведёт к внутреннему социальному и политическому кризису и ослабит в ближайшие 10 лет влияние Германии на Европу.
Центром экономического роста и растущего политического влияния будет Польша. Польша всё это время поддерживала впечатляющие темпы роста — пожалуй, самые впечатляющие после Германии и Австрии. Кроме того, хотя население Польши, вероятно, и начнёт сокращаться, но не так сильно, как в Германии или Австрии. По мере того как Германию будут сотрясать глобальные экономические и популяционные сдвиги, Польша диверсифицирует свою внешнюю торговлю и в итоге превратится в доминирующую силу Северо-Европейской равнины. Более того, мы ожидаем, что Польша станет лидером новой антирусской коалиции, к которой в первой половине десятилетия подключится Румыния. Во второй половине десятилетия этот союз сыграет ведущую роль в пересмотре русских границ и возвращении утраченных территорий формальным и неформальным способом. По мере того как Москва будет слабеть, этот союз станет господствовать не только над Белоруссией и Украиной, но и дальше на восток. Всё это усилит экономическое и политическое положение Польши и её союзников.
Польша продолжит получать выгоды от стратегического партнёрства с Соединёнными Штатами. Когда глобальная сила вступает в такое стратегическое партнёрство, она всегда стремится насколько это возможно усилить и оживить экономику партнёра, чтобы одновременно стабилизировать общество и позволить строительство мощной армии. С Польшей и Румынией произойдёт именно это. Вашингтон не скрывает своего интереса в регионе.

Россия

РоссияМаловероятно, что Российская Федерация в её современном виде уцелеет. Неспособность России превратить прибыль от экспорта энергоресурсов в устойчивую экономику делает её уязвимой к колебаниям цен на углеводороды. 
У РФ нет способа защититься от этих рыночных процессов. Учитывая структуру федерации, в которой прибыль от экспорта сначала идёт в Москву, и только потом перенаправляется местным правительствам, регионам будет доставаться очень разное количество этой прибыли. Это приведёт к повторению советского опыта 1980-x и 1990-x, когда Москва утратила способность поддерживать государственную инфраструктуру. Всё это заставит регионы спасаться от проблем самостоятельно, образуя формальные и неформальные автономные объединения. Экономические связи между Москвой и периферией ослабнут.
Исторически Россия решала такие проблемы при помощи спецслужб — КГБ и её наследницы ФСБ. Но, как и в 1980-х, спецслужбы будут не в состоянии сдержать центробежные силы, отрывающие регионы от центра. Конкретно в этом случае возможности ФСБ ослабляет её вовлеченность в национальную экономику. Без внушающей подлинный ужас ФСБ раздробление России невозможно будет предотвратить.
К западу от России Польша, Венгрия и Румыния попробуют вернуть регионы, потерянные когда-то в борьбе с русскими. Они попытаются присоединить Украину и Белоруссию. На юге РФ утратит способность контролировать Северный Кавказ, в Средней Азии начнётся дестабилизация. На северо-западе Карелия попытается вернуться в состав Финляндии. На Дальнем Востоке начнут вести независимую политику приморские регионы, больше связанные с Японией, Китаем и США, чем с Москвой. Прочие регионы не обязательно будут искать автономии, но могут получить её помимо своей воли. Основная идея: восстания против Москвы не будет, наоборот, слабеющая Москва оставит после себя вакуум. В этом вакууме будут существовать отдельные фрагменты бывшей Российской Федерации.
Это приведёт к крупнейшему кризису следующего десятилетия. Россия обладает огромным ядерным арсеналом, разбросанным по стране. Упадок московской власти поставит вопрос о контроле за этими ракетами и о том, каким образом можно гарантировать отказ от их применения. Для Соединённых Штатов это станет громадным испытанием. Вашингтон — единственная сила, способная решить такую проблему, но американцы будут не в состоянии физически взять под контроль огромное число ракетных баз чисто военным способом, причём так, чтобы ни одна ракета не была в процессе запущена. Соединённым Штатам придётся выработать некое военное решение, которое тяжело сейчас внятно представить, смириться с угрозой случайных запусков или создать в ядерных регионах стабильное и экономически устойчивое правительство, чтобы затем со временем нейтрализовать ракеты невоенным путём. Сейчас тяжело сказать, как будет развиваться эта ситуация. Но учитывая этот прогноз — раздробление России — в ближайшие десять лет эту проблему тем или иным способом придётся решать.
Вопросом первой половины десятилетия будет территория, на которую распространится новый Балто-Черноморский союз. Логично было бы расширить его до Азербайджана и Каспийского моря. Произойдёт ли это, зависит от вещей, которых мы касаемся в прогнозе по Турции и Ближнему Востоку.

Ближний Восток и Северная Африка

Ближний Восток и Северная АфрикаБлижний Восток — в особенности область между Левантом и Ираном и Северная Африка — переживает эпоху слома национальных государств. Национальные государства, устроенные европейскими державами в XIX и XX веках, которые сейчас рушатся, уступая место фракциям, основанным на родстве, религии или переменчивых экономических интересах. В таких странах, как, например, Ливия, Сирия и Ирак мы наблюдаем деволюцию национального государства в конгломерат враждующих группировок, обращающих мало внимания на всё сильнее устаревающие национальные границы своих стран.
Этот процесс повторяет произошедшее в Ливане в 1970-х и 1980-х — ливанское правительство прекратило существование, и власть перешла к враждующим группировкам. Главные группировки не могли ни одержать решающую победу, ни потерпеть окончательное поражение — их поддерживали и ими манипулировали из-за границы либо они могли позволить себе самообеспечение. Борьба между этими группировками превратилась в гражданскую войну, сейчас затихшую, но в полном смысле не закончившуюся. В регионе существует вакуум, в котором удобно действовать джихадистским группам, но и эти группы в конечном итоге сдерживают их внутренние противоречия.
Эту ситуацию невозможно разрешить при помощи внешнего вмешательства. Уровень и продолжительность необходимого силового вмешательства превышают возможности Соединённых Штатов даже по самым смелым расчётам. Учитывая ситуацию в других регионах, в особенности в России, США не могут больше заниматься исключительно Ближним Востоком.
В то же время эволюция арабских государств, в особенности расположенных к югу от Турции, представляет угрозу для региональной стабильности. США будут пытаться устранить угрозу со стороны отдельных группировок при помощи ограниченного силового вмешательства. США, однако, не станут вводить в этот регион многочисленные военные контингенты. Вместе с тем страны региона продолжат ждать от США решающей роли даже несмотря на то, что своими глазами наблюдали, как Америка в прошлом десятилетии провалила эту роль. Ожидания будут меняться медленнее, чем реальность.
По мере того как реальность начнёт брать своё, окажется, что исходя из географии только одна страна, по-настоящему заинтересованная в стабилизации Сирии и Ирака, имеет возможность свободно действовать в этом направлении и может получить к региону по крайней мере ограниченный доступ. Эта страна — Турция. 
Сейчас Турция со всех сторон окружена внутриарабскими конфликтами, конфликтами на Кавказе и в бассейне Чёрного моря. Турция пока не готова к полностью независимой политике на Ближнем Востоке и с готовностью пойдёт на сотрудничество с США. Это сотрудничество даст возможность передвинуть линию сдерживания в Грузию и Азербайджан.
В ближайшие десять лет мы ожидаем усиления нестабильности в арабском мире. Кроме того Турция скорее всего втянется в конфликт на юге в той степени, в какой этого потребуют война у самых турецких границ и политические последствия этой войны. Это вмешательство будет как можно менее активным и как можно более медленным, но оно будет, и постепенно начнёт шириться и усугубляться. Турция, как бы ей этого ни хотелось, не может позволить себе игнорировать хаос у своих границ, и поблизости нет другой страны, способной взять на себя это бремя. Иран не может вмешаться по военным и географическим причинам, это же можно сказать о Саудовской Аравии. Турки, вероятнее всего, начнут выстраивать изменчивые коалиции, в конечном итоге расширив своё влияние до Северной Африки, чтобы стабилизировать ситуацию. Турецко-Иранское соревнование со временем только усилится, но Турция сохранит готовность сотрудничать с Ираном и саудитами по мере необходимости. Какой бы ни была динамика ситуации, Турция в любом случае будет в центре происходящего.
Ближний Восток — не единственный регион, который потребует турецкого внимания. По мере того как Россия будет слабеть, европейцы придут в регионы, которые традиционно были зоной турецких интересов, например, северное Причерноморье. Вероятно, Турция будет проецировать на север в основном экономическую и политическую силу, но возможно и умеренное военное вмешательство. Более того, по мере раздробления Европейского Союза и ослабления отдельных европейских экономик некоторые страны могут переориентироваться на восток, и Турция получит возможность усилить своё присутствие на Балканах как единственная крупная сила в регионе.
Прежде чем это станет возможно, туркам необходимо найти равновесие во внутренней политике. Турция — одновременно светская и мусульманская страна. Находящееся сейчас у власти правительство пытается устранить этот разрыв, но пока скорее отталкивает многочисленных секуляристов. Вскоре, вероятно, придёт новое правительство. Это постоянное слабое место современной турецкой политики. Как это уже случалось со многими другими странами, Турции предстоит расширяться в атмосфере политической неизвестности. Одновременно с внутриполитическим конфликтом туркам придётся решать проблемы с армией, разведкой и дипкорпусом, которые потребуют преобразования и расширения под новые нужды. Как бы то ни было, ожидается, что Турция в ближайшие 10 лет станет крупным региональным игроком.

Восточная Азия

Восточная АзияКитай перестанет быть страной с экономикой высокого роста и низких зарплат. По мере того как рост китайской экономики будет замедляться, возникнет необходимость создания экономической инфраструктуры, пригодной для того, чтобы дать рабочие места низкооплачиваемой рабочей силе. В портовых городах это можно сделать быстро, но во внутреннем Китае потребует значительного времени. Китай нормализует свою экономику, как это однажды сделали Япония, Тайвань и Южная Корея в 1997 г. Грандиозное расширение всегда приходит к своему логическому концу, и структура экономики меняется.
Основной проблемой Китая в следующие десять лет будут социальные и экономические последствия этой перемены. Прибрежные регионы сейчас целиком держатся на высоком быстром росте и связях с европейскими и американскими потребителями. По мере того как эти связи будут приходить в упадок, начнут появляться политические и социальные вызовы. В то же время надежды на то, что внутренние регионы за пределами более-менее урбанизированной дельты Янцзы будут расти так же быстро, как побережье, нет. Следующее десятилетие будет посвящено решению этих проблем.
Усиление диктатуры Пекина и масштабная антикоррупционная компания, которая на самом деле представляет собой попытку централизации власти, показывают, как Китай будет выглядеть в следующие десять лет. Китай выбрал гибридный путь, который предполагает централизацию политической и экономической власти укреплением власти Партии над армией и консолидацию до того разрозненных отраслей, например угля и стали, одновременно с осторожными рыночными реформами в государственной промышленности и банковском секторе. Весьма вероятно, что итогом станет жесткая диктатура с более скромными, чем раньше, экономическими амбициями. Другой сценарий менее вероятен, но возможен — политические элиты побережья могут взбунтоваться против Пекина, протестуя против перераспределения богатства в пользу центральных областей для поддержания политической стабильности. Так в Китае уже бывало, и хотя это не самый вероятный исход, его необходимо держать в голове. В Китае ожидается установление коммунистической диктатуры, высокая степень экономической и политической централизации, усиление национализма.
Китай не сможет легко превратить национализм во внешнюю агрессию. География Китая делает подобные попытки на суше сложными, если не невозможными вовсе. Исключением здесь может быть попытка взять под контроль русское побережье, если этот прогноз верен и Россия раздробится. Здесь Китай наверняка встретит противодействие со стороны Японии. Китай строит большой флот, но у него нет опыта в морской войне и подготовленных офицерских кадров, необходимых для того, чтобы бросить вызов более опытным флотам, включая американский.
У Японии достаточно ресурсов для строительства гораздо более мощного флота и есть военно-морские традиции. К тому же Япония сильно зависит от импорта сырья из Юго-Восточной Азии и Персидского залива. Сейчас японцы нуждаются в Америке для сохранения доступа к этому сырью. Но учитывая этот прогноз, предполагающий более осторожное отношение США к вмешательству в иностранные дела, а также независимость Америки от импорта, надёжность США как союзника здесь под вопросом. Таким образом, японцы будут усиливать флот.
Войн за маленькие острова, производящие дешёвую неприбыльную энергию, не будет. Вместо этого в регионе развернётся игра между тремя сторонами. Россия, слабеющая сила, будет постепенно терять способность защитить свои морские интересы. Китай и Япония будут заинтересованы в том, чтобы ими завладеть. Предполагается, что по мере угасания России этот конфликт превратится в главную схватку региона, и китайско-японская вражда усилится.

Центры пост-китайского производства

Международный капитализм требует регионов с высоким ростом и низкими зарплатами, дающих высокий доход с рискованных вложений. В 1880-х, например, таким регионом были США. Китай — самый новый из таких регионов, он сменил в этом качестве Японию. Нет какой-то одной страны, способной заменить Китай, есть 16 стран с общим населением 1.15 млрд человек, куда производства могут переместиться, покинув Китай.

 

Источник: Stratfor