Виктор Тутельян:  «Я верю только Роспотребнадзору»


«Мы есть то, что мы едим». Эта аксиома получила свое новое звучание в связи с повсеместной модой на потребление экологически чистых (выращенных по жестким экологическим стандартам) продуктов питания. В то время как мировая экоиндустрия находится на подъеме, в нашей стране сделан лишь первый шаг к наведению порядка на этом рынке – в 2012 году Министерством сельского хозяйства России разработан проект Федерального закона «Об экологической (органической) продукции». О своем взгляде на предмет нам рассказал один из самых авторитетных специалистов России в области питания – директор Института питания Российской академии медицинских наук, академик РАМН, заслуженный деятель науки, лауреат премии правительства Российской Федерации Виктор ТУТЕЛЬЯН. Приведет ли принятие этого закона к новому витку повышения цен, какие управленческие ляпы мы уже проходили и почему во главе угла должно стоять просвещение рядового потребителя – об этом и о многом другом в нашем сегодняшнем интервью.

МОДА, БИЗНЕС или БИЗНЕС НА МОДЕ?

– На прилавках магазинов все чаще появляются продукты с интригующими этикетками «органический», «натуральный», «экологически чистый». Значит ли это, что все прочие продукты небезопасны для нашего здоровья?

– Я уверен, что действующие в настоящее время нормативы качества продуктов питания – это и есть гарантия безопасности для нас и для будущих поколений. Но существует особая группа потребителей – дети и больные люди, у которых либо не сформировалась защитная система организма, либо она уже потрепана и имеет определенные дефекты, и с обычной для человека нагрузкой – экологической, химической – она может не справиться. К продуктам детского и диетического, специализированного питания выдвигаются особые требования, прежде всего, по показателям безопасности.

«Я иногда спрашиваю: что Вы предпочитаете для своего ребёнка: купить морковку на рынке, прийти домой, потереть, или купить в баночках? 99% скажут,   конечно, на рынке. Но кто контролирует продукцию на рынке? Никто. Даже вырастив продукт на своем огороде, нельзя гарантировать его чистоты. Даже если ты не применяешь пестициды, то их могут использовать где-то рядом. Или, например, недалеко трасса проходит. Как следствие, и свинца, и всего прочего будет навалом. Для производства детского питания специально выбирают зоны выращивания, технологии, обработку. Поэтому с точки зрения безопасности надёжнее приобретать питание для детей именно в баночках, которое произведено на специализированном предприятии, с многоуровневой эффективной системой контроля».

Посмотрим дальше   после того, как собрали урожай, его нужно сохранить и доставить, обеспечив соответствующие условия (недопустимость загрязнения и заплесневения). Само производство, где из сырья делается продукт, также должно быть особым. И, наконец, продукцию нужно доставить в магазин, продать, соблюдая сроки годности и условия хранения. Контроль должен быть по всей этой цепочке, только тогда можно будет повесить ярлык «экопродукт». Но это просто сделать на бумаге… В реальности же   кто-то что-то производит, объявляет якобы экологически чистым, раскручивает рекламу... Я такому не верю и для своей семьи не покупаю. Я считаю, что если продукты в магазине соответствуют своему СанПиНу, они безопасны для меня и для моих близких.

– Своеобразная мода на экологичность существует сейчас во всем мире, в том числе на экологичность продуктов питания. Как Вы ее оцениваете?

– Мода на экологичность продуктов питания - это бизнес-продукт. Есть потребители, которые хотят чего-то особенного. Эти люди «зациклены» на экологичности и имеют возможность переплачивать в 3-4 раза за «экопродукты». Не надо ничего запрещать, пусть будут и такие продукты.

Но для того, чтобы навести порядок с различными названиями, такими как «экопродукты», «органик фудс», «биопродукты» мы предложили зафиксировать в документе, что это продукция, выращенная в экологически чистых регионах. Экологическую чистоту региона можно проверить, во-первых, чистоту воды, почвы и атмосферного воздуха. Оценивается также удалённость от объектов, загрязняющих окружающую среду. От глобальных загрязнителей уберечься нельзя, но от локальных – можно, и это возможно проверить. Кроме того, можно проверить само агропроизводство   не используются ли минеральные удобрения, стимуляторы роста, пестициды и т.д. Дорого и тяжело, но возможно.

«При этом необходимо понимать, что, например, генетически модифицированная кукуруза содержит в 10 раз меньше очень опасных микотоксинов, чем обычная. Она создана специально защищенной от вредителей, нарушающих целостность зерна. Поврежденное зерно   это открытые ворота для инфекции, плесени. Продукт может быть экологически чистым, но содержать эти природные загрязнители. Все время надо взвешивать риск и пользу».

ЭКОПРОДУКТЫ «В ЗАКОНЕ»: ЗЛО ИЛИ БЛАГО?

– То, что Вы рассказали, просто и понятно. Но в чем тогда актуальность закона «О производстве органической сельскохозяйственной продукции», который разработал Минсельхоз, почему так важна прописанная в нем стандартизация?

– В России есть Роспотребнадзор, который сумел во все времена сохранить вертикаль власти. Сохранил федеральные единые нормативы самого высокого уровня, гармонизированность с мировыми тенденциями. Есть первоклассная методическая база. Главный государственный санитарный врач Г.Г.Онищенко добился того, что в каждой СЭС есть соответствующая приборная база, которая позволяет надежно и четко осуществлять контрольные функции. Но проблем все равно много. Например, на этапе регистрации все прошло хорошо. А дальше? Предупредительный надзор закрыт, проверки   раз в три года, да еще узнают о них за месяц, то есть внезапных проверок практически не бывает. Производители успевают подготовиться или меняют название фирмы и еще три года работают безо всякого контроля. Поэтому эффективность текущего надзора снижена из-за несовершенства законодательной базы. Контроль очень важен. Предприниматель должен знать, что любое нарушение будет наказано.

– Что принесет принятие этого закона нашему сельскому хозяйству и потребителям?

– Повышение цены. А как иначе? Моя позиция как ученого   пусть этот сектор у нас будет. И пусть богатые смогут купить дорогие «органические» продукты. Но есть и социальная сторона. Небогатым потребителям это будет не по карману. Следствие –  усиление расслоения общества.

МИФЫ И ПРАВДА

– Существуют крупные сельскохозяйственные организации, которые маркируют свои продукты как экологически чистые, подтверждая это соответствием зарубежным стандартам. Как Вы относитесь к этому?

– Я верю только Роспотребнадзору. В этом институте создавалась вся методическая, нормативная база, начиная с первого единого документа в 89-м году. Нам тогда с пеной у рта доказывали: вы остановите всю пищевую промышленность, введя этот единый документ. Но главный государственный санитарный врач его подписал. А дальше много сделал Г.Г.Онищенко для развития системы нормативной и методической базы. У нас только по безопасности и качеству есть 326 гарантированных показателей. В позапрошлом году было разработано 140 методов. Мы можем определить все.

– Мы уже затронули тему ГМО. Насколько вредны такие продукты?

– Предубеждение против ГМО связано прежде всего с недостатком информации. Страхи привнесены. Это – вина производителя.Общество необходимо готовить к восприятию любой новой технологии, нового продукта.

– Если мы перейдем на производство продуктов ГМО, позволит ли это решить проблему продовольственной безопасности с одной стороны, а с другой – минимизировать использование гербицидов и пестицидов?

– Конечно. Это современная тенденция. Мы наступаем третий раз на одни и те же грабли. Первый раз, когда мы в 1948 г. запретили генетику. Нас отбросили назад, мы отстали и до сих пор отстаем. Второй – 1991 год. У России была самая мощная биотехнологическая, микробиологическая промышленность в мире. 10 заводов в России производили продукцию микробиологического синтеза – кормовой белок. В оценке безопасности участвовали 70 учреждений, в том числе - международные. Мы производили все витамины, субстанции, 85%   для сельского хозяйства и 15%   для здравоохранения, обеспечивали потребности полностью. И вот начались оголтелые нападки в период выборов в Госдуму. Да, были выбросы белка.

умный рачительный хозяин приостановил бы временно производство, изменил технологии, усилил контроль, расширил бы зону безопасности. А было принято политическое решение – заводы перепрофилировать. Перепрофилировать их невозможно, поэтому заводы закрыли. Мы потеряли полтора миллиона тонн кормового белка, а это важнейшая кормовая база, вслед за этим мы потеряли птицеводство, полностью. Сейчас мы не выпускаем ни одного витамина, ни аминокислоты. И Россия отброшена назад. Поэтому мы начали закупать «ножки Буша». Сейчас только птицеводство восстанавливается до того уровня. Но закупаем те же белковые корма за рубежом. Соя у нас в таких масштабах, как в Америке, не растет. Животноводство до сих пор не восстановлено. Витамины мы тоже закупаем. За 20 лет мы вложили в Америку огромные деньги. Если нам перекроют поставки витаминов, то последствия будут печальны.

«Изменение химического состава продукта – это веяние времени. Получив блага цивилизации, мы снизили энерготраты за последние 20-30 лет на 1200-1500 ккал. Сейчас при нашем образе жизни и труде нам нужно 2300 ккал максимум. А когда формировались пищевые цепи, человек был рассчитан на энерготраты в 3500 ккал, так как необходимо было ходить, бегать, искать, добывать. В рационе на 3500 ккал человек получает всё необходимое, а в рационе на 2000 ккал   дефицит витаминов на 20-25 процентов. А если учесть длительное хранение продуктов, то и того больше. Добавим хлеб из муки высшего сорта – выбросили  витамины группы B и пищевые волокна, и так далее. Получается, с одной стороны, надо есть меньше, с другой – больше. Либо больше двигаться, больше физической активности. Что такое 1500 ккал? Это три часа бега, 5 часов ходьбы или 2 часа в тренажерном зале до седьмого пота. Где у нас на это время? А кто-то учитывает калорийность еды? Нет!»

ВО ГЛАВЕ УГЛА – ПРОСВЕЩЕНИЕ ПОТРЕБИТЕЛЯ

– Возможно ли решение этой дилеммы   как обеспечить организм человека необходимыми витаминами и другими полезными веществами в меньшем количестве продуктов?

– Есть четыре пути. Первый путь – на стадион, в тренажерный зал, на танцпол   по нескольку часов ежедневно. Второй вариант – ГМО. Заставить природу синтезировать больше того, что нам нужно и меньше того, что нам не нужно. Это уже третье поколение ГМО, а у нас и первого нет. Это не просто устойчивость к вредителям, устойчивость к гербицидам. Это изменение химического состава, например, соевое масло с жирнокислотным составом, как у льняного (много Омега-3 жирных кислот). Или рис желтый с каротином – решение проблемы заболеваний глаз во всей Юго-Восточной Азии, у них дефицит витамина А.  Много примеров. Но мы не хотим, не делаем, не будем! Тогда есть третий путь. Технологическая модификация пищевых продуктов. То есть следует убрать то, что не нужно, и добавить то, что нужно. Это  функциональные, обогащенные продукты, с измененным жирнокислотным составом. То есть, например, убираем жир из молока, добавляем витамин Д, пищевые волокна, отруби.

Модифицируем состав на этапе приготовления продукта   по рецептам медиков. Четвертый вариант - БАДы. В появлении аббревиатуры БАД виноват я, я ее автор. В 2000-м году это название вошло в Закон. Сейчас, к сожалению, термин БАД скомпрометирован, так как его используют различные сомнительные фирмы в своей рекламе, приписывая им всякие несуществующие свойства… Главный государственный санитарный врач Геннадий Онищенко подготовил письмо Роспотребнадзора «О надзоре за биологически активными добавками. Я хочу предложить вернуться к понятиям    нутрицевтики и парафармацевтики. Первые   диетические добавки, вторые   медицинские.

– Как же рядовому потребителю ориентироваться в разнообразии предлагаемых товаров, как выбрать безопасные и полезные продукты?

– Я всегда исхожу из позиции, что вредных, плохих продуктов не бывает. То, что человечество отнесло к категории пищевых продуктов, априори не может быть однозначно плохим или хорошим. Яблоки - здоровый продукт? Да! Но если будете есть только яблоки, через две недели помрете. Потому что в яблоках есть не все, что нужно человеку. Это чуть-чуть витамина С, это органические кислоты, это пектин, клетчатка и вода. Важно   количество и частота! Если ты раз в месяц пришел в «Макдональдс», поел   ничего страшного. Но если питаться там каждый день, могут быть проблемы.

Или чем плохо то же сливочное масло? Но если продукт называется «сливочное масло», должно быть написано, что он содержит только молочный жир. А если добавлено растительное масло (неважно, подсолнечное, или пальмовое) – это уже спреды, что обязательно должно быть указано в составе. Иначе – это уже фальсификация, обман.

«Я, когда подхожу в магазине к молочному ряду, смотрю содержание жира и срок годности продуктов. Но ни разу не видел, чтобы у нас снижали цены, когда кончается срок годности товара. В Америке, например, если до конца срока годности остается 10%, то товар должны продавать вдвое дешевле и так далее. Я как потребитель имею на это право!»

У нас больше половины покупателей вообще не смотрят ни на состав, ни на срок годности, а это – главный показатель безопасности. Это принципиальные моменты, на которые нужно обращать внимание и этому надо учить. Очень важно повышать уровень образования населения, так как люди не привыкли, не умеют отстаивать свои права. Этим пользуются недобросовестные предприниматели, и в результате все ошибки менеджмента и маркетинга ложатся на наши плечи.

Светлана Максимова: «Российской экологической индустрии необходима государственная поддержка»

– Что вообще такое экологически чистые продукты питания, насколько в России развита культура потребления экологически чистых продуктов?

– Экопродукт – это в первую очередь продукт, который выращен на экологически чистых полях, в удаленности от дорог, без применения пестицидов, гербицидов, на мелких фермерских хозяйствах, подворьях.  Неудивительно, что сейчас во всем мире мы наблюдаем повальное увлечение такими продуктами – просто люди проснулись от спячки и поняли, что здоровье дороже, чем все остальное. Это здоровье нации, здоровье страны, за рубежом это давно поняли, начинают понимать и у нас. Приведу такой пример. Мы в Тверской области проводим ярмарки выходного дня для сельхозпроизводителей, приучаем людей к натуральной, живой пище. Там нет перекупщиков. И жители, пришедшие один раз, ходят уже постоянно. Меня бабушки благодарят: спасибо вам за то, что вспомнили молодость – покупаем натуральные продукты. Но у нас это сегодня всё-таки слабо развито. А вот в Финляндии есть даже школьный предмет «Культура питания». У нас же люди, как правило, не смотрят на состав продукта и покупают, что дешевле. Культура питания весьма низкая, особенно в силу низких доходов населения.

– С какими проблемами в первую очередь сталкивается отечественный экопроизводитель и насколько актуален для России разрабатываемый в настоящее время закон об экологической продукции?

– В первую очередь производитель сталкивается с тем, что нет сбыта. Он должен чётко понимать, для кого и как он свою продукцию производит. Вторая проблема – это диспаритет цен. Электроэнергия, солярка, и многое другое – всё стоит весьма дорого. Кроме того, есть разница в климатических условиях – чем севернее, тем производить продукцию сложнее и дороже. Поэтому со стороны государства обязательно должна быть поддержка в виде дотаций, субсидирования, льготного кредитования. Экопроизводители поддерживаются и дотируются во всем мире. Кроме того, фермер – это не просто человек, производящий продукт – он сохраняет сельскую культуру, сельский быт, традиционный сельский уклад жизни.

Что касается закона. Он чрезвычайно актуален, потому что необходимо четко отделить экопродукцию от промышленной. Потому что сейчас под маркой «эко» продают всё подряд. Плюс – необходимо в законе обязательно прописать субсидии для мелких сельхозпроизводителей, потому что все субсидии сейчас достаются крупным. А вот в Америке, напротив, субсидируют только мелкие хозяйства, потому что себестоимость их продукции более высока, как высоки и трудозатраты. Поэтому, как следствие, необходимо установить достаточно высокую цену на закупку экопродукции, чтобы её было выгодно производить. Большую роль в поддержке экоиндустрии я отвожу и общественным организациям.

– На какие существующие стандарты экопродукции следует ориентироваться России и есть ли у отечественной экопродукции шансы выйти на экспорт?

– Сложно сказать, потому что стандарты европейские, американские – разные. Я думаю, мы должны разработать собственные, российские единые стандарты, более жёсткие, согласно которым вредных веществ в продукте не должно содержаться вообще. Мы единственная страна в мире, которая может и должна это делать, у нас огромный потенциал для выхода на внешние рынки. Специализироваться мы можем практически на любой продукции, в силу обширной российской географии, множества климатических поясов.

– Каковы, на Ваш взгляд, перспективы у отечественного экотуризма?

– Мне кажется, сегодня уже чуть ли не половина населения Москвы купила дачи в Тверской области, в других соседних областях. Люди поняли, что вместо Турции и Греции лучше ехать отдыхать в нашу деревню. И сейчас множество сельчан готово развивать экотуризм, но им необходима государственная поддержка, нужно помочь выстроить инфраструктуру экотуризма.

– Спасибо за беседу.     

1)
http://www.postcrisisworld.org/present/podrobnee/1381/
2) http://www.postcrisisworld.org/present/podrobnee/1380/